Начиная цикл статей, посвященных этому известному и замечательному музею, хочу сказать следующее: внешность бывает обманчива. В данном случае — к величайшему сожалению. Именно потому будет целая серия материалов, рассказывающая о состоянии дел в музее.
Начну с предыстории, а именно с того момента, когда мы первый раз посетили этот музей (два года назад). Посетили на общих основаниях, просто купив билеты, пройдя все залы и ангары и вдоволь поработав фотоаппаратами. Видео мы тогда еще не снимали.
Вот с этой стороны все прекрасно. Отличные светлые залы с божественным содержанием, историческую ценность которого трудно даже оценить. Великолепный ангар с самолетами Великой Отечественной, прекрасные экскурсоводы из числа отставников академии ВВС и бывших служащих. И, естественно, выставка под открытым небом, на 90% состоящая из уникальных аппаратов.
Все прекрасно на первый взгляд.
Несколько омрачило в прошлом году известие о переносе части выставки в парк «Патриот». Мы тоже не остались в стороне и по мере сил противодействовали этой не самой замечательной идее. Итогом стало то, что выставку в Монино не тронули, чего не сказать об экспозиции в Кубинке. Музею БТВ пришлось расстаться с частью экспозиции в пользу «Патриота».
Для меня стала неожиданной информация, что одним из противников переноса самолетов в Алабино стала… администрация «Патриота»! В парке однозначно есть люди, которые прекрасно понимают, что перевезти танк — это одно дело, а самолет — совершенно другое. Ярким примером тому стали самолеты на выставке кластера ВКС в «Патриоте». Снимая эту выставку, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы скрыть явные огрехи в сборке. А их, поверьте, было предостаточно.
Тем не менее, тучи, нависшие над музеем в Монино, вроде бы разошлись. Оказалось, нет.
Наше посещение в конце января стало не совсем ординарным. Мы как бы попали с «черного входа». Но мы даже не могли представить себе, насколько выражение «черный» может быть применимо к данной ситуации. Эмоции просто перехлестывали, и были эти эмоции не совсем радостными. Точнее, совсем не радостными. Но пойдем по порядку.
Прибыли в музей мы по приглашению группы «добровольных помощников музея» (терпеть не могу слово «волонтер»), как их называют официально.
Это божественно ненормальные люди. Пообщавшись с ними больше часа (а мы провели весь их рабочий день) чувствуешь себя настолько неполноценным, что хочется рвать и метать. Что, собственно, мы и собираемся сделать в этом цикле статей. Но эмоции немного в сторону, пойдем по фактам.
1. Музей и экспонаты — не одно целое.
Это, к сожалению, факт. Все экспонаты на открытой площадке содержаться благодаря усилиям этой группы добровольцев. У руководства музея и вышестоящего начальства (а музей сегодня имеет статус филиала музея Вооруженных Сил) нет ни средств, ни людских ресурсов на должное поддержание экспонатов. И, если бы не добровольцы, многие экспонаты сегодня реально были бы потеряны для нас.
Хотя стоит отметить, что часть уникальных самолетов представляют собой сегодня пустые корпуса.
Получается очень странная ситуация: музей есть, самолеты на площадке есть, а музея самолетов нет.
Более того, странная политика администрации в отношении площадки с экспонатами вызывает просто удивление. Складывается впечатление, что руководство заинтересовано в том, чтобы экспонаты были уничтожены. А их, кстати, систематически и регулярно уничтожают подонки, только по случайности, именуемые людьми.
И для этого им созданы все условия.
Охраны на площадке нет. Пенсионеры/пенсионерки, сидящие в будке на воротах — сами понимаете, какая это надежная охрана…
Видеокамер наблюдения нет. Как нет и никакой охраны в виде того же ЧОПа, способного примчаться в случае проникновения на территорию и грубо говоря, поломать руки-ноги любителям поживиться.
На заборе мы увидели довольно новую колючую проволоку. Подарок одного из спонсоров, установленный руками добровольцев. Фонари, худо-бедно освещающие территорию — оттуда же. Лампы и кабель подарены неравнодушными людьми, монтировали добровольцы.
Очистка самолетов от снега, а все в курсе, что зима выдалась более чем снежная, — тоже дело рук защитников самолетов. Но об этом будет отдельный рассказ.
2. Кому принадлежат экспонаты?
Откровенно дурацкий вопрос. Музей находится в ведении Министерства обороны (если верить сайту этого ведомства). Значит, и открытая площадка тоже принадлежит Минобороны, так? Однако ни копейки на содержание экспонатов не выделяется. А если и выделяется, то их из числа тех, кто реально работает с самолетами, не видел давно. Да, раньше музей что-то подкидывал. Сегодня ситуация проста до безобразия: вы хотите, чтобы самолеты не падали на хвост под тяжестью снега (как случилось в том же «Патриоте»)? Не вопрос. Ваши руки, ваши лопаты — вперед! Хотите восстанавливать самолеты, чтобы было что показать на Дне открытых дверей (ДОД)? Тоже никаких проблем! Администрация радушно откроет ворота и разрешит работать с самолетами.
При всем при этом администрация пальцем не желает пошевелить ради того, чтобы сохранить хоть частицу того, что было сделано добровольцами. Как пример — история трех молодых людей, которые в 14 лет пришли почистить самолеты, да так и остались в организации на 5 лет. Один, правда, покинул ряды, поступив в летное училище. Хобби и любовь к самолетам уволокли-таки в небо, но в день нашего визита, он, будучи в отпуске, тоже был на площадке.
Ребята сделали дело: уволокли со свалки одного из аэропортов кабину от Ил-86 и ее полностью восстановили. Экспонат прожил менее недели, до ближайшего ДОДа. В ночь после выставки кабина была вскрыта и разграблена. Все начинать заново.
Странное положение, не правда ли? Люди фактически объявили экспонаты, принадлежащие государству объектами своей заботы и работы, но государству реально плевать на это. Более того, ничем не помогая в деле добровольным помощникам, Минобороны и администрация музея не желают пальцем о палец ударить хотя бы в деле сохранения сделанного.
О преумножении уже не говорим. Вам интересно, уважаемые читатели, а сколько экспонатов появилось на площадке за последние 15 лет? Открою секрет. ОДИН. Да и то, ни Минобороны, ни администрация музея к этому отношения не имеют. Як-130 из первых демонстрационных экземпляров подарило КБ имени Яковлева. Могут себе это позволить яковлевцы, равно как и помогают с покраской самолетов, что тоже дело сложное, и о нем мы тоже будем рассказывать.
Самому же Министерству обороны явно наплевать на музей. У них теперь есть «Патриот», и этим сказано много. Не стану критиковать идею этого парка, в нем действительно много полезного, но зачем в угоду «Патриоту» уничтожать другие музеи?
Понятно, что и Кубинку, и Монино можно рассматривать как доноров для «Патриота». Что переброска экспонатов из Кубинки показала. В конце концов, хозяин — барин, и экспонаты принадлежат Минобороны.
Но кто сведущ, не дадут соврать: из Монино можно перебросить только небольшие экземпляры. Большим же уготована печальная участь распила. Это касается особенно тех самолетов, которые распилить можно, а вот собрать — вряд ли. Ту-144, 3М, Т-4, М-50… Кто сможет их собрать? Да никто. Эти самолеты совершили свою последнюю посадку уже на не работающую сегодня ВПП Академии ВВС, и уже никуда не смогут быть перемещены. И где взять тех, кто сможет их собрать?
Получается ситуация, при которой хозяину экспонатов до экспонатов нет никакого дела. А будущее уникальнейшего музея в руках тех, кто практически находится на птичьих правах и за свой счет пытается продлить жизнь экспонатов, которыми имеют право гордиться не то что наши внуки, а куда более дальние поколения. Это часть нашей истории, более того, это славная часть. Это наша гордость. Но эту гордость усиленно втаптывают в грязь равнодушием.
3. О добровольцах.
Проще всего дать слово им самим. С их странички «в контакте» (https://vk.com/aviarestorermonino)
"Мы — люди разного возраста и профессий, но объединяет нас общая идея. Мы занимаемся ремонтом и реставрацией экспонатов Центрального музея ВВС, помогаем поддерживать экспозицию в надлежащем состоянии, проводим экскурсии в дни открытых дверей.
Начало волонтёрской работе положил субботник 18 июня 2005 года, когда группа добровольцев вымыла несколько бортов. Сейчас кроме помывки самолётов в летнее время и очистки их от снега зимой мы занимаемся восстановлением интерьеров и оборудования салонов и кабин. Более сложные работы включают в себя восстановление работоспособности узлов и систем, ремонт и замену отдельных частей летательных аппаратов, изготовление заменителей отсутствующих деталей, доведение до рабочего состояния отдельных экспонатов, ремонт и доработку тяжёлой автотехники, генераторов и т.д.
За 10 лет существования организации выполнен огромный объём ремонтно-восстановительных и реставрационных работ на экспонатах ВК-1, Ми-2, Ми-6ПЖ2, Ми-8, Ми-12 (В-12), Ми-24А, Ми-24В, МиГ-3, Ан-10, Ан-12, Ан-24, Ли-2, Як-17, Як-40, Ту-95МС, Ту-104, Ту-114, Ту-144, Ил-10М, Ил-18, Ил-62. Работа над ними продолжается и сейчас".
От себя скажем: это люди, фанатично обожающие и бесконечно преданные своим самолетам. Именно своим. За каждым экспонатом закреплена группа людей, от 1 до 3 человек. И они считают эти самолеты своими. Без оглядки на принадлежность.
Мы в день визита ознакомились с группами, работающими с Ту-144, Ил-18, Як-17, Ту-95МС и с двумя кабинами, Ил-86 и тренажером МиГ-21П. И расскажем о каждой из этих групп и об их работе. Это меньшее, что мы можем сделать для этих Людей. Именно с большой буквы.
Я не стану забегать вперед в рассказах, но как еще можно, например, охарактеризовать отца и сына Кудрявцевых, каждую субботу приходящих к своему Ил-18, который сожгли наркоманы, устроившие в нем пирушку? Уникальный, из первой десятки выпущенных, самолет изнутри выгорел весь. А они спокойно заявляют, что через два года здесь будет музей, посвященный истории этого самолета.
И так с каждым экспонатом…
Более того, никакой экскурсовод не сравнится по знанию истории и технической части с этими специалистами. Никакой. Заучить что-то можно, но ЗНАТЬ…
4. Что убивает музей.
1) Конечно, главное — отсутствие какой-либо перспективы. Минобороны он явно неинтересен, а руководство музея, как есть, «хорошо устроилось». Снег убирают, экспонаты моют (об этом чуть ниже), на ДОД есть что показать. И, главное — никаких затрат! Чего еще желать? Лепота… Плюс халявные экскурсоводы, к которым специально едут не только из России. При нас специально к Ту-144 приезжали из Прибалтики. Водят, рассказывают. И — бесплатно, ибо денег брать не имеют права за это. А что там в кассу музея упало… кто там знает?
2) Внешние факторы. Зимой — снег, который надо быстро убирать, летом есть еще одна напасть. Вокруг музея — леса. Березы, липы, акации, вязы и прочие лиственные. Весной летит пыльца, которая застревает в швах и заклепках и превращается в что-то типа мха. Я на старых фото у себя нашел, вот как это выглядит.
«Кархер» здесь не помощник, сильная струя может повредить покрытие и вызвать коррозию. Так что — ведро теплой воды, губка с шершавой стороной и «силит»… Ну и руки добровольцев.
3) Финансирование. Что о нем говорить, если его нет? Даже учитывая наличие статуса НКО у добровольных помощников, тот же грант не написать. Точнее, написать-то можно, но кто из чиновников в здравом уме его будет рассматривать? Простить денег у государства на то, чтобы ремонтировать и содержать принадлежащее государству… А, возможно, что на это деньги как раз и выделяются…
В целом, дело темное, и добровольцам проще получается самим выкручиваться. То есть, просить помощи где только можно. Хорошо, что есть те, кто откликается.
4) Люди. Людей катастрофически не хватает. Точнее, квалифицированных рук и голов. Многое хочется сделать, но невозможно по причине не отсутствия документации, с этим худо-бедно справляются, а по причине отсутствия тех, кто может сделать то или иное действие. Специалистов не хватает.
Да и простых помощников тоже. Одно дело, снег убрать, когда мы были в Монино, внезапно упал десант от МТС, человек 60-70, это был праздник. Причем, к чести МТСовских, пришли они не на пару часов попиариться, а пахали не как представители «Мобильных телесистем», а «машинно-тракторной станции» в день коммунистического субботника.
5) Воры. Музей, к сожалению, находится под пристальным вниманием воров. И набеги совершаются систематически и регулярно. Грабят все, до чего могут дотянуться, и грабят с удовольствием. Благо, для этого есть все условия, созданные администрацией.
Да, добровольцы ставят защиту на «свои» самолеты, даже оборудуют некоторые сигнализацией. Но экспонатов больше числом, чем добровольцев…
Для меня было открытием, что авиаприборы пользуются спросом у одной категории граждан. Оказывается, в наше время очень модно вбабахивать авиаприборы в дорогие джипы. Компасы, авиагоризонты, часы и прочее. И цены, надо сказать, ого-го…
Я об этом узнал у ветеранов нашего завода ВАСО, к которым обратился за помощью для ребят. И вначале был послан с таким загибом, что аж ошалел слегка. Потом ситуация прояснилась, обещали помочь. Есть, слава богу, чем, ведь и Ту-144, и Ил-86 и другие самолеты делали у нас, в Воронеже. Надеюсь, что помогут.
* * *
В целом же ситуация крайне сложная и негативная. Мы, а под «мы» я имею в виду всех, кому не все равно на этот музей, можем просто его потерять. Просто из-за того, что кучка добровольцев может не потащить этот груз. Груз, состоящий из достижений наших предков, из нашей истории.
Добровольным защитникам исторических самолетов непросто. Не хватает всего. Но мы поняли одно: просто так они рук не опустят и от своего дела не откажутся. Просто потому, что они всей душой любят свои самолеты.
И то, что они считают их своими, поддерживает жизнь в этих ветеранах и позволит нашим внукам через годы прикоснуться к частичке нашей истории.
Кстати, руководители отряда предложили весьма заманчивый вариант совместного сотрудничества. Они готовы раз в месяц, естественно, в субботу, принимать нас в гости. И, несмотря на то, что у них своих дел навалом, посвящать это время нам, рассказывая о своих подопечных.
Мы сделаем несколько рассказов по результатам этой поездки, но это будут довольно короткие материалы, так как в этот день шла работа по расчистке площадки и самолетов после сильного снегопада. Но мы постарались не сильно мешаться под ногами. А на тот же Ту-144 надо будет выделить целый день, когда потеплеет, поскольку есть возможность попасть в те места, где не ступала нога корреспондента вообще.
Про М-50, 3М, Т-4, Ту-4, «Илью Муромца» мы просто молчим. У самих горит, если честно…
Но это будет зависеть в первую очередь от вашей реакции и внимания к этим материалам. Мы будем внимательно следить, и, если будет интерес — вы знаете, наша съемочная опергруппа окажется в Монино, и не раз.
Следующий материал будет посвящен более подробному рассказу о работе добровольных помощников музея авиации. А затем последуют персональные рассказы о Ту-144, Ил-18 и Ту-95МС.
Так что продолжение следует. Пока, по крайней мере.
Свежие комментарии